Пятница, 29.03.2024, 01:58Приветствую Вас Гость | RSS
Мой сайт
Меню сайта
Категории раздела
Новости [88]
Мини-чат
Наш опрос
Оцените мой сайт
Всего ответов: 14
Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Форма входа
Главная » 2011 » Апрель » 15 » Без заголовка
22:41
Без заголовка
Не зря говорят, что попытки разобраться в том, каким образом мыслит женщина, - напрасная трата времени.Название: Выбор
Автор: Futbolerka
Бета: torchinca, Kascha
Рейтинг: NC-17
Дисклаймер: кесарю – кесарево, мужчины принадлежат себе, родителям и женам, моя только фантазия
Пейринг: Роб/Джуд, Джуд/Сиенна
Статус: закончен
Саммари:
Джуд слышит непредназначенный его ушам разговор
Комментарии: От лица Джуда.
Благодарности: спасибо torchinca за то, что вызвалась быть бетой этого бреда, Kascha, которой не лень было редактировать, HelenSummer и Luvyshka за то, что читали этот бред по мере написания)

1.
- Иди к черту!
Киваю, опираясь спиной о стену и складывая руки на груди. Защита. Опять. И главное от кого? От своей же невесты?
«Ты смешон» - мысленно говорю самому себе, но ничего не могу с этим поделать. У нее есть полное право злиться. На ее месте я бы уже давно послал этого Джуда Лоу, который по десять раз на год меняет свое решение. Она натягивает пальто и поднимает на меня гневный взгляд.
- Я давно подозревала, что с тобой что-то не так, но каждый раз, когда ты предлагал выйти за тебя, запихивала эти мысли куда подальше!
Хмурюсь, тщетно пытаясь понять, о чем идет речь на этот раз. Не зря говорят, что попытки разобраться в том, каким образом мыслит женщина, - напрасная трата времени. Нет, я честно стараюсь, но буквально спустя пару секунд бросаю это бесполезное занятие.
- О чем ты...?
Она шепчет, но в ее голосе сквозит что-то, от чего закладывает уши, что-то неправильное, какое-то иррациональное звено, выбивающееся из общей цепи и портящее всю картину.
- Этот твой Дауни! Ты готов о нем сутками говорить…
Смеюсь - звонко, заливисто и настолько искренне, что Сиена закусывает губу, но продолжает.
- Меня предупреждали, что ты..
- Что я? - резко перестав смеяться, вздергиваю на нее взгляд. Она отшатывается. Наверное, в моих глазах сейчас слишком много злости и вызова. – Гей? Педик? В какой форме тебе это преподнесли? Может быть, расскажешь?
В свое время, я наблюдал это на страницах любой светской и желтой газетенки, все они почему-то считали своим святым долгом просветить общественность и поделиться с ней соображениями о моей ориентации. Я так часто оправдывался, отплевывался от этого, что услышать теперь подобное от собственной невесты походит на удар в спину, исподтишка.
- Наверное, тебе рассказывали, что я и с Эваном трахался, да?! – продолжаю я, сопровождая каждое свое слово шагом навстречу. Острая боль и обида сжимают грудную клетку, и я уже с трудом понимаю, что несу.
- Я не… - она отталкивает меня, только когда между нами остается всего пара дюймов и буквально выбегает за дверь.
С силой бью по дереву кулаком и выдыхаю, только сейчас осознавая, что в ее голосе меня смутило. Уверенность. Она говорила так, будто знала, что Роб – мой любовник. Знала то, о чем мы оба даже не задумывались. Оседаю на пол, пряча лицо в ладонях. Завтра. Я позвоню ей завтра и все выясню.

2.

Завтра не выходит. Так же как и послезавтра. И десять дней спустя, я меланхолично удивляюсь тому, что эти желтые газетенки еще не пестрят заголовками о нашем очередном разрыве, но даже не пытаюсь заставить себя набрать ее номер в перерывах между интервью. Каждый раз у меня находится новое оправдание. Устал, забыл, был слишком занят, для звонка уже поздно… Иногда мне начинает казаться, что я играю уже и перед самим собой. Или просто бессовестно себе вру. Разница небольшая.
Ассистент дает отмашку, что до следующего интервью осталось пять минут. Соседнее кресло пустует. Гай лихорадочно оглядывается, пытаясь найти Дауни глазами. Беззвучно фыркаю и двигаюсь к выходу.
«Раз на съемки приехала Сьюзен, мог бы и догадаться, что перерывы сильно затянуться…»
- Ты куда?
Чертов контроль. Молча вынимаю из кармана пачку и поднимаю над головой. Полюбуйтесь. В последнее время, совсем не хочется говорить. Будь моя воля, изъяснялся бы жестами, но, к сожалению, для актера речь – вещь незаменимая. Сажусь на ступеньку и чиркаю зажигалкой. Сверху доносятся голоса, но я даже не пытаюсь к ним прислушиваться, пока не узнаю знакомый. Да, его я теперь могу распознать из миллиона.
- Роб, я надеюсь, ты понимаешь, что это не игрушки?..
Слышится легкий смешок и какая-то возня.
- Я серьезно. Хочешь переспать с ним – переспи, но прекрати свои…
Шарканье. Кажется, стоит прикрыть глаза, я как наяву увижу эту сцену: Роб отодвигается на пару шагов, убирает руки с ее талии, запускает пятерню в волосы, или мне хочется, чтобы все выглядело так. Я ожидаю услышать насмешку, но когда он начинает говорить, его голос слегка дрожит.
- Я давно уже не кобель, Сьюз. Дело не только в том, что я его хочу…
На несколько секунд я просто немею, замирая на середине движения. Пальцы начинают мелко дрожать. Что за херовы шутки?! Скриплю зубами, туша сигарету о ступеньку, на которой только что сидел, и дергаюсь к выходу. В голове царит полнейший хаос, а в барабанных перепонках бьются его последние слова. Желание заткнуть уши, не слушать, забыть, настолько нестерпимо, что я с трудом его перебарываю. Внутренности сжимает, скручивает в крепкий тяж. Противно. Твою мать! Мерзко до того, что меня мутит. Проскальзываю мимо Гая в туалет, отмахиваясь. Не сейчас.
Резко сворачиваю кран с холодной водой и окатываю ею лицо и шею. Не легче. Повторяю процедуру несколько раз и только на пятый нахожу в себе силы взглянуть на себя в зеркало. Тусклые серые глаза обведены темными кругами, на щеках легкая щетина, волосы взъерошены.
«Узнайте звезду без грима» - хмыкаю, окончательно приходя в себя. Кровь все еще стучит в висках. Или это Гай так настойчиво колотит дверь, что вот-вот снесет с петель?..
- Джуд, отрывай свою задницу от унитаза - тебя люди ждут!
Пытаюсь успокоить мечущиеся в черепной коробке мысли и дергаю дверь на себя.

3.

Виски не очень помогает думать. На самом деле он, наоборот, усложняет процесс. Сигарета тлеет в пальцах, окутывая комнату дымом с терпким ароматом вишни. После третьего бокала сама новость о том, что мой, как я считал последние полгода, друг и коллега хочет меня трахнуть, уже не тревожит. Теперь больше интересует вопрос, какого черта я так на это отреагировал.
Бисексуал. Сложно было не догадаться по его манерам. Такие мысли посещали мою светлую голову, но все это казалось показушным, наигранным, деланным. Имидж, черт бы его побрал. Как говориться, хочешь что-то спрятать – положи на самое видное место. А я пропускал мимо ушей все его намеки, отвечал на эти чертовы заигрывания, игнорировал взгляды, считая, что все это часть игры, которая закончится вместе с промоушеном фильма. Думал, нет, знал, что мы останемся друзьями и после съемок. Или хотя бы просто хорошими знакомыми.
Черт побери! Мы же вместе смеялись над этими интервью, легкими прикосновениями, улыбками, флиртом. Думал, что он, как и я, просто считает это забавным.
Идиот!
Фыркаю, затягиваясь. Фильтр жжет пальцы. Тушу окурок о стенку пепельницы и достаю новую сигарету. Делаю глоток, затем подумав, еще один. Понимание того, что мне, по сути, плевать, какой Дауни ориентации, приходит постепенно. Однако вопрос собственной реакции от этого не пропадает, наоборот, обостряется. Анализирую все снова, раз за разом, но снова и снова упираюсь в кирпичную кладку. Тупик.
Достаю из кармана телефон, нетрезвым взглядом рассматривая фотографию детей на заставке. Пальцы автоматически набирают номер. Когда кажется, что невообразимо длинные гудки не закончатся никогда, на том конце провода раздается напряженное:
- Да.
- Прости меня, - эту фразу приходиться буквально выдавливать из себя.
Раздается тяжелый вздох.
- Ты даже не понимаешь, за что просишь прощения, так ведь? – в ее голосе слышится усталость и смирение.
- Наоборот, очень хорошо понимаю, - хмыкаю, откидывая голову назад, на спинку кресла. – Приезжай?..
Она молчит, а когда начинает говорить, я слышу, что она улыбается.
- Жди через пару дней.

4.

Просто забыть обо всем не получается. Вести себя так, будто ничего не знаю – тоже. Порой мне хочется придушить самого себя за столь «прекрасное» умение оказываться в ненужном месте в нужное время. Единственным, и оттого невозможно глупым способом, остается избегание. Конечно, нам так или иначе придется встречаться – разрывать договор из-за подслушанного разговора я точно не собираюсь – но лучше реже, чем чаще. Пару дней я как-нибудь продержусь, а потом приедет Сиенна и можно будет списать свою занятость на нее. В конце концов, это же моя невеста.
Фыркаю этим мыслям, омывая лицо теплой водой. Наши совместные утренние пробежки отменяются. Собственно, так же, как и разговоры ни о чем в перерывах между интервью, кофе в соседнем павильоне или походы в театр. Роберт не особо его жалует, но это та часть моей жизни, которой мне хотелось с ним поделиться. Я называл это приобщением к прекрасному. Почти удалось…
Отбрасываю невеселые мысли. Сегодня у меня получилось найти какую-то нелепую причину, чтобы отказаться от пробежки. Помню выражение его лица, мелькнувшее всего на секунду перед тем, как он натянул на лицо свою привычную, до жути очаровательную улыбку – недоуменно обиженное, как у ребенка, у которого забрали любимую игрушку. Надо отдать ему должное, он быстро взял себя в руки. Впрочем, странно, что я вообще сумел заметить что-то на его лице, это же чертов Дауни.
Морщусь, проводя пальцами по щеке, и решаю сегодня не бриться. Даже мысль о том, что весь день придется терпеть подколки Роба на тему моей «брутальности» не заставляют передумать. В конце концов, сегодня у нас только пара интервью. Я поднимаю глаза к потолку и бью себя ладонью по лбу, вспоминая, что еще неделю назад дал Ричи наичестнейшее слово побывать на каком-то чертовом празднестве. И где он только их откапывает? Позади все премьеры и большая часть промоушена. Стискиваю зубы, понимая, что общество Дауни мне на сегодня обеспечено, и Сьюзен, если она, конечно, будет, не поможет.
Как назло все отмазки, которые могли бы освободить от злополучного ужина, истрачены, а новые на ум не приходят. Да и Гай раскусит меня в два счета. Как ни крути, врать я умею только перед камерой.

5.
В зале неимоверно душно. Стоит мне войти, как горячий воздух окатывает с ног до головы, заставляя слегка оттянуть ворот футболки. Звонкий смех Дауни слышен издалека. Желание развернуться и уйти становится буквально непреодолимым, но меня уже заметили, и большая часть взглядов обращена в мою сторону. Криво улыбаюсь, но двигаюсь к столу.
Как и следовало ожидать, Роб сразу подпрыгивает с места, стискивая меня в своих медвежьих объятиях так, будто мы не виделись как минимум пару недель, а не три часа. Я неловко отвечаю на объятие, только сейчас отмечая, что его пальцы чуть дольше принятого задерживаются на моей шее, а другая рука, будто невзначай, очерчивает изгиб плеча. И как я раньше не замечал всего этого?!
Роб машет ладонью у меня перед носом, широко улыбаясь и буквально таща к тому дивану, на котором он расположился. Не то, чтобы я обожал его жену, но в данный момент ее присутствие было бы очень даже кстати. Он будто читает твои мысли:
- Сьюзен вызвали в Нью-Йорк, какие-то проблемы…
Он морщится, давая понять, что все это мало его интересует. Но Гай уточняет детали, и я выдыхаю, цепляясь за эту тему, как за спасательный круг, обращая все свое внимание на режиссера. Я не вижу выражения лица Роберта и готов поклясться, что оно безразлично, но не заметить его локоть на плече невозможно. Я понимаю, что это глупо и абсолютно по-детски, но все же через пару минут меняю положение и чуть отодвигаюсь. Кожу в том месте, на котором была его рука, жжет огнем.
За весь вечер мы перекинулись максимум парой фраз, и Дауни ведет себя так, что не узнай я на сто процентов в тот день его голос, мог бы подумать, что все это чей-то розыгрыш. Только в один момент моя уверенность в собственном идиотизме и невнимательности укрепляется – когда, одурев от жары, я стягиваю пиджак. Его взгляд подтверждает мои опасения.
Ухожу я по-английски.

6.
Сиенна приезжает в такую дикую рань, что я почти готов послать ее обратно. На часах полпятого утра, но я как можно бодрее отвечаю на ее восторженные возгласы о собственном приезде. С трудом вспоминаю название отеля и номер, автоматически извиняясь за то, что не могу встретить. Да, я не могу быть не рад ее приезду, но почему-то от ее голоса по телу ползут неприятные мурашки. Списываю все на недосып, за неимением других оправданий, наспех приводя себя в божеский вид.
Не проходит и десяти минут, как раздается настойчивый стук в дверь. Как можно более приветливо улыбаюсь, дергая ее на себя.
- Роб? – хмурюсь я, пытаясь осмыслить подмену.
Он улыбается, хлопая меня по плечу и проходя в комнату.
- Нет, святой дух, - я не успел застегнуть рубашку, и теперь его взгляд медленно скользит от моей шеи вниз по груди до живота. Он даже не пытается замаскировать его под любопытство, наоборот, присвистывает: – Джудси, да ты, я смотрю, еще не собран. Впрочем, меня устраивает твой внешний вид…
Он плюхается в кресло, покручивая в пальцах пачку сигарет и нагло усмехаясь, пока я напряженно соображаю, что от меня требуется. До моего сонного мозга не сразу доходит, что он имеет ввиду пробежку.
- Роб, слушай, такое дело…
Договорить он мне не дает. Впрочем, я даже не успеваю заметить, как он оказался в шаге от меня, когда еще секунду назад был на расстоянии пары-тройки метров. Темные глаза смотрят настолько серьезно, что мне на какое-то мгновение становится не по себе.
- Что? Какое оправдание будет сегодня?! Или ты еще не придумал, Джудси?..
Это прозвище, произнесенное таким тоном, заставляет меня скривиться. Оно будто плевок в лицо. Сглатываю и делаю шаг назад, но Роб наступает. Коротко и уверенно. Он видит, что позади меня только стена.
«Доигрался, Джуд… поздравляю тебя…»
- Ты думаешь, я вдруг резко ослеп? Думаешь, я не замечаю, что ты какого-то черта бегаешь от меня, как от прокаженного?!
Иногда мне кажется, что его глаза обладают магнетическим свойством. Как сейчас. Упираюсь лопатками в стену, но взгляд все еще прикован к его полным недоумения и какой-то горькой злобы глазам.
- С каких пор ты стал избегать меня и, главное, почему? Может, объяснишь?...
Его ладонь впечатывается в стену рядом моей головой так, что мне стоит огромных усилий не вздрогнуть, а лицо приближается вплотную. Сердце колотится, как бешеное, подгоняемое страхом и чем-то еще, более приятным, но пока менее понятным. Он наклоняется ко мне как раз в тот момент, когда дверь с легким скрипом открывается.
- Я жду…– раздается над ухом.
Я не успеваю. Как бы не торопился оттолкнуть его.
- Джуд?.. – ее глаза расширяются от удивления. Еще бы, не каждый день увидишь своего жениха, прижатого к стене Робертом Дауни младшим.
- Сиенна…
Она закусывает губу, но ей хватает ума не устраивать сцен при Дауни, который уже успел отстраниться и изобразить на лице очаровательнейшую из улыбок.
- Роберт Дауни младший - Сиенна Миллер, моя невеста.
Я бы многое отдал, чтобы видеть сейчас его лицо. Да, я просил ее не делать официального заявления. Но теперь. Пожалуй, пора.
- О, Джудси, тебя можно поздравить с помолвкой?! Очень рад, очень.
Он говорит торопливо, глотая окончания. Я дал ему слишком мало времени оправиться.
- Спасибо, вот именно поэтому я не могу пойти на пробежку, извини, Роб.
Дауни улыбается, теперь уже почти искренне, коротко пожимает мою руку, прикасается губами к ладони Сиенны и выходит.
- До встречи.
Я выдыхаю.

7.

Я стою на балконе, упираясь в парапет костяшками пальцев. В голове полнейшая сумятица, и я даже не знаю, чего мне хочется больше – смеяться или биться головой о стену. Наверное, только присутствие в номере Сиенны удерживает меня и от того, и от другого. Не хватало еще, чтобы она считала меня психом. Ярлыка гея, повешенного мне на шею, достаточно.
Вопреки ожиданиям, мы не поссорились, хотя сейчас, стоя здесь и пытаясь понять, что со мной происходит, я бы предпочел скандал ее сухому и короткому вопросу.
«Ты его любишь?»
В цель. Бинго.
Впиваюсь пальцами в металлический прут, пытаясь выдрать из себя, выкинуть к чертовой матери ту вязкую, тягучую тишину, повисшую в воздухе после этих слов. Наверное, я никогда не смогу забыть ее затравленный, обреченный взгляд, когда я молча смотрел ей в глаза, не зная, что ответить на этот до глупости простой вопрос. Ведь я не врал, когда говорил на какой-то конференции, что люблю его. Так и есть. Просто иначе. Как друга. Но что-то мешало мне рассмеяться ей в лицо и объяснить все это. Что-то смутное, непонятное. То, что я почувствовал в тот момент, когда он прижал меня к стенке, требуя объяснений. Что-то, очень похожее на предвкушение.
Когда мой ступор подошел к концу, я начал что-то быстро говорить, путано объясняя свои чувства к нему, на что она просто невесело усмехнулась и сказала, что хочет отдохнуть с дороги. Она узнала все, что хотела, а я еще хуже запутался.

8.

До самого вечера я не нахожу себе места. Попытка чем-то занять руки, глаза и уши с треском проваливается. Раздражает абсолютно все: шум воды, щелканье клавиш, голос диктора новостей, но больше бесит сам факт того, что я не могу справиться со своими эмоциями.
Достаю из пачки очередную сигарету и прикуриваю. Едкий дым на несколько секунд отрезвляет, очищает голову от мыслей, но потом ее вновь затягивает мутной пеленой злости на Дауни, решившего вдруг выяснить отношения, на Сиенну, задавшую этот идиотский вопрос, но прежде всего на самого себя, уже ни черта не понимающего даже в собственных чувствах, что уж говорить о чужих.
- Не кури здесь, пожалуйста…
Я и не заметил, как она вышла из ванной. Стоит за моей спиной, спрятав руки в широкие карманы темно-синего махрового халата, и рассматривает мое отражение в балконном стекле. Тушу сигарету о дно пепельницы и поворачиваюсь. Она смотрит на меня своими внимательными, невероятно-красивыми голубыми глазами, и я не выдерживаю. Притягиваю ее ближе, обнимая, и утыкаюсь носом в шею. Нос щекочет легкий фруктовый аромат, и я выдыхаю еле слышно:
- Я не знаю, что со мной происходит…
Она молчит, едва касаясь кончиками пальцев моих волос. Мы стоим так, не решаясь нарушить это немое взаимопонимание, наверное, всего пару минут, но мне их хватает, чтобы успокоиться и сбросить с души один из недавно повешенных на нее камней.
- Мы же разберемся с этим? – отстраняюсь и заглядываю ей в глаза.
Она качает головой и поджимает губы.
- Нет, это вы разберетесь, Джуд. Ты и он. Не вписывай меня в эти игры.
Я усмехаюсь, отходя на пару шагов и присаживаясь на подлокотник кресла.
- Но все остается как прежде?
Сиенна скупо кивает.
- Да, пока да.

9.
Я нажимаю на кнопку вызова раньше, чем успеваю осмыслить, что буду ему говорить. Слушаю длинные гудки, лихорадочно придумывая причину, по которой мне вдруг приспичило позвонить в первом часу ночи. Моя совесть, которая выла не переставая с самого злополучного утра, внезапно замолкла, утихомиренная этим необдуманным звонком.
Осознание того, что с окончанием всей этой канители под названием «Шерлок Холмс», Роберт может исчезнуть из моей жизни также внезапно, как и появился, ввергло меня в самую настоящую панику. Я мерил шагами балкон, не обращая внимания на снисходительный взгляд Сиенны, нервно курил, прокручивая в голове все возможные и невозможные варианты, бросал монетку, пока мои пальцы сами не набрали заветный номер. За эти несколько мучительно долгих часов я успел прийти к выводу, что из всех моих прожитых тридцати восьми лет настоящим был только этот. Все остальные были какими угодно: приятными, интересными, полезными или сногсшибательными, но ни один год не был так пропитан самой жизнью.
За всеми этими пафосными рассуждениями я каким-то образом умудрился пропустить тот момент, когда гудки сменились шумом и гулом голосов, и до меня только сейчас дошло, что я как чертова малолетняя девица дышу в трубку, не в силах вымолвить ни слова.
- Джуд? – его голос еле слышен на фоне криков.
Мне сложно признаться в этом самому себе, но я не ожидал этого: криков, заливистого смеха, девушек, горланящих во все горло какую-то ковбойскую песенку и слов Сьюзан о том, что вечеринка уже началась. Горько усмехаюсь, но все-таки выдавливаю из себя:
- Отвлек? Извини, я просто хотел узнать по поводу завтрашнего шоу, но раз так…
Он смеется, отвечая кому-то, и лишь потом возвращается на линию:
- Что ты сказал? Тут шумно, я…
Прикрываю глаза ладонью и выдыхаю.
- Ничего, забудь. Удачно повеселиться, - как бы я ни старался, последняя фраза все равно выходит похожей на проклятие.

10.

В этом отеле высокие, тщательно выбеленные потолки с красивым едва заметным глазу рельефным узором. Я рассматриваю его вот уже битый час, оставив всяческую надежду на сон. В последние несколько дней мой мозг крайне противоречив: с одной стороны, он требует отдыха, с другой – сам же не может перестать работать.
Конечно же, я не ожидал, что Роб запрется дома, оплакивая тот факт, что наличие у меня невесты перечеркивает даже потенциальную возможность наших отношений, хотя подобная картина все же возникала в моем воображении. Но мысль о том, что ему, по большому счету, на это плевать, медленно, с противным скрежетом царапала мое самолюбие. Расценить иначе его беззаботное веселье на вечеринках я не мог. Если бы Роба волновал вопрос моей женитьбы или внезапной перемены наших отношений, он так же, как и я, не находил бы себе места.
Впрочем, существует еще одно объяснение, которое сразу не пришло мне в голову. Возможно, я неправильно расценил его реакцию на мои слова о свадьбе. Возможно, его волнение было продиктовано чем-то другим. Возможно… Я замираю на этой мысли, судорожно прокручивая в голове тот подслушанный разговор. Все до нелепости просто, и если это правда, то получается, что я собственноручно выставил себя перед Дауни полнейшим идиотом.
«Возможно, разговор в тот день шел просто не обо мне…»
Я жду, пока меня с головой затопит облегчение, но в груди почему-то щемит, а пальцы сами по себе сжимаются в кулаки. Стараясь не разбудить спящую рядом Сиену, выползаю из-под одеяла, натягиваю джинсы и выхожу на балкон. Мне будет не хватать этого места, когда все закончится - отсюда открывается прекрасный вид на ночной город. Достаю из пачки сигарету и сажусь на пол, опираясь спиной о ледяную стену. Кожа сразу же покрывается мелкими мурашками, но я этого и добивался. Зато мозг сразу же переключается на другую, более важную задачу – «как в кратчайшие сроки согреть организм», а не «какого черта мне становится хреново от мысли, что Дауни может быть влюблен в кого-то другого».

11.

Уснуть мне удается часам к пяти утра, и только потому, что мой мозг абсолютно измучен всяческого рода размышлениями. Так что когда около восьми в дверь раздается настойчивый стук, я готов проклясть все на свете. Глаза слипаются, но я кое-как продираю их и, ежась от холода, поднимаюсь с кровати. Мысль о том, что на пороге, возможно, Дауни, который как и вчера пришел вытащить меня на пробежку, заставляет сонно улыбнуться. Плетусь к двери, на ходу натягивая рубашку.
Обнаружить на пороге Сьюзан было, мягко говоря, неожиданно. Не то, чтобы мы совсем не общались, но чаще всего это происходило на каких-нибудь светских мероприятиях в присутствии еще уймы народу. Я нахожусь в таком замешательстве, что забываю пригласить ее войти.
- Привет, Джуд, - она вежливо улыбается, приподнимая уголки губ. – Можно войти?
Я вздрагиваю и отхожу в сторону, пропуская ее внутрь. Она заправляет за ухо выбившуюся прядь и садится в предложенное мной кресло. Пока я перебираю возможные варианты ее визита, она начинает говорить, и от ее тона мне становится несколько не по себе.
- Послушай, я не знаю, что между вами происходит, - ее голос спокоен и, не заметь я, как Сьюзан теребит обручальное кольцо, никогда не подумал бы, что она нервничает.
Я открываю рот, собираясь всячески опровергнуть ее предположения, но миссис Дауни жестом меня останавливает.
- Сказать честно, меня это нисколько не интересует, - я знаю, что она лукавит, но не высказываю своих соображений вслух, молча присаживаясь напротив и внимательно слушая. Она благодарно кивает и продолжает: - Я бы никогда не вмешалась, если бы не то, как это влияет на Роберта.
Я беззвучно фыркаю. Вчерашний смех был достаточно понятной реакцией. Впрочем, теперь одно я знаю точно, и я не могу не вздохнуть с облегчением - разговор в тот день шел обо мне.
- Мы потратили семь лет, чтобы вернуть его к нормальной жизни, - она выдыхает и поднимает на меня полные какой-то усталой горечи глаза. – Мы оба. Я не хочу, чтобы он упал обратно в эту сточную канаву.
- А я-то тут причем?! – я, правда, не понимаю, какое имею отношение к ее подвигу.
Она невесело усмехается и смотрит на меня снисходительно, как на ребенка.
- Не знаю, что ты ему вчера сказал, но он весь день ходил абсолютно невменяемый, несколько раз спускался в подвал, колотил там этот дурацкий манекен, потом сидел у камина и остекленевшим взглядом смотрел на огонь. Не представляешь каких трудов мне стоило вытащить его на эту вечеринку, чтобы он хоть как-то развеялся, - ее спокойствие тает на глазах. Губа закушена, пальцы сжаты в кулаки – мне даже на несколько коротких секунд становится ее жаль. – Пока ты не позвонил.
Она вздохнула, поднимаясь с кресла.
- Я знаю, что он тебе тоже дорог, - я хмыкаю, но киваю. – Мы с мужем хотим устроить небольшой ужин у нас дома, приезжай со своей девушкой.
Сьюзан поворачивает ручку двери и смотрит на меня как никогда серьезно.
- Я надеюсь, что ты меня понял.
Киваю, хотя по большому счету, не понял ничего. Она улыбается и выходит, захлопывая за собой дверь.

12.

Сказать, что я нервничаю, значит не сказать ровным счетом ничего. Руки трясутся, как перед выходом на сцену, и потому пуговицы на рубашке не поддаются моим тщетным усилиям, отказываясь застегиваться. Сиенна меланхолично выбирает платье, сетуя на то, что взяла с собой слишком мало вещей, а я перебираю уже третий ансамбль, не в силах решить, какой мне больше подходит. Внизу сигналит такси, но я только раздраженно рычу в ответ, накидывая пиджак.
Когда мы спускаемся, водитель уже кроет нас трехэтажным матом, не обращая внимания на то, кто его пассажиры. Нервно пожимаю плечами и молча залезаю в машину. Плевать. Что будет, то будет.
Мы едем около часа. За это время я успеваю представить себе все возможные варианты развития событий, но все они настолько пессимистичны, что мне стоит огромных трудов убедить себя в необходимости этого ужина. Уверенность в том, что я не сумею вести себя как ни в чем не бывало, крепнет во мне все больше по мере приближения к их дому.
Небольшую шумную компанию, расположившуюся на летней веранде, заметно издалека. Сьюзан машет нам рукой, двигаясь навстречу, едва мы выбираемся из машины. Она одета так просто и по-домашнему, что мне становится неудобно за свой чопорный вид. Впрочем, оказывается, что я не единственный, решивший, что это торжественный прием, а не ужин в узком кругу.
Окидываю внимательным взглядом присутствующих, широко улыбаясь. Это похоже на работу компьютера – фиксация знакомых черт, опознание, имя. Но из приглашенных я знаю только одного – Вэла Килмера – он порядочно располнел, но еще узнаваем. Он тоже облачен в костюм и, возможно, я даже оценил бы его качество, если бы не одно смущающее обстоятельство, которое отвлекает мое внимание. Роберт, уткнувшийся ему в плечо и трясущийся от смеха. Стоит ли уточнять, что мое появление ни на секунду не отвлекло его от столь приятного занятия? Я с трудом удерживаю на губах легкую улыбку и прошу Сьюзан представить нас остальным гостям.
- Джудси! – он так широко и открыто улыбается, что я почти готов поверить, почти готов забыть, что он такой же актер, как и я, за одним маленьким исключением - он умеет носить маски и в реальной жизни. Я киваю, обнимая его в ответ. От него веет теплом и приятным терпким одеколоном, и я с трудом удерживаю себя от того, чтобы прикрыть глаза и вдохнуть этот аромат еще глубже. И это прозвище. Закусываю губу и отстраняюсь. – Как я рад, что ты пришел! Мисс Миллер, вы обворожительны…
Он касается губами ее ладони и провожает к одному из стульев. Сама галантность. Я усмехаюсь уголком губ и присаживаюсь рядом, слегка сжимая ее пальцы. Она фыркает, но не отнимает руки, за что я ей безмерно благодарен.
- Джуд Лоу, - Вэл внимательно, с легкой насмешкой в глазах рассматривает мое лицо. У него неприятный, цепкий взгляд от которого на языке появляется горький привкус раздражения. Хотя, я не хочу себе лгать, возможно, оно вызвано ладонью Роберта, лежащей у него на плече. – Наслышан.
Усмехаюсь в ответ и киваю.
- Взаимно.
- А так же я слышал, что в прессе вас с Робом вовсю сватают, - он хрипло смеется, переводя взгляд с Дауни на меня. - Были времена, когда такие слухи ходили и про нас…
Они с Робертом смеются в голос, вспоминая какую-то премьеру. Я стискиваю зубы. Наверное, сейчас моя улыбка больше напоминает оскал, но я слишком озабочен тем, чтобы усидеть на месте во время их демонстрационных объятий, чтобы заботиться о том, что нужно держать лицо. Когда Килмер наклоняется к его уху, кусая мочку, я не выдерживаю. Поднимаюсь со стула и, извинившись, направляюсь к дому.

13.

Успокоиться не получается ни через пять минут, ни через десять. Злость и обида накатывают волнами, заставляя выскребать из своей совести остатки порядочности, чтобы не расколотить стены туалета. Мне ни капли не хочется возвращаться. Потому что теперь уже я точно не представляю, какого черта здесь делаю. Я не намерен целый вечер наблюдать за этими заигрываниями и откровенным флиртом. Увольте. Дергаю дверь, пулей вылетая из ванной и чуть ли не врезаясь в Сьюзан.
- С тобой все в порядке? – она смотрит на меня встревожено, с такой искренней заботой, что я начинаю понимать выбор Роберта.
- Да, все отлично, но мы, пожалуй, поедем, - эти слова срываются с моих губ быстрее, чем я успел их обдумать, и фраза получается слишком резкой. Я прикусываю язык, но уже поздно, а она слишком проницательна, чтобы не заметить этого.
- Джуд, я прошу тебя, - она удерживает меня за локоть. – Ты же понимаешь, что он…
Я выдираю руку, со злостью глядя в ее полные мольбы глаза. Она не виновата. Но, так или иначе, приехать меня просила она. И разобраться в том, чего нет, тоже.
- Что он?! – да, мне плохо, Сьюзан. Мне просто отвратительно. И я не знаю, да теперь уже и не важно, чем это вызвано. Не имею ни малейшего понятия, по какому поводу он переживал, но я к этому явно не имею отношения. Можешь спать спокойно, он не сопьется и не вернется к наркоте. По крайней мере, даже если это случится, то явно не из-за меня. Наверное, ты просто неправильно все поняла. Я не тот, к кому приковано его внимание. Вернись к гостям и приглядись повнимательнее. Может, заметишь истинного виновника – Ему и так есть с кем повеселиться…
Я дергаюсь в сторону, на ходу натягивая на лицо какое-то подобие улыбки. Уж не знаю, прочла она что-то в моих глазах или просто не знала, что сказать, но Сьюзан меня не останавливает. Свежий воздух приятной прохладой врывается в легкие после теплой духоты гостиной. Сиенна меланхолично потягивает вино, Дауни возится с барбекю, параллельно отвечая на редкие вопросы гостей, Килмер развлекает какую-то молодую особу. Я оглядываю эту картину холодным взглядом – все это похоже на тщательно отрепетированный спектакль. У каждого своя роль, своя реплика, свой выход. Здесь нет места авторским ремаркам, есть только пара зрителей, которая может выбежать на сцену и подорвать привычный ход вещей. Хотя сейчас мне кажется, что и это предусмотрено сценарием.
Фыркаю и присаживаюсь рядом с Сиенной. Ну что ж? Играть - так играть качественно. Касаюсь ее губ коротким поцелуем и провожу кончиками пальцев по лицу.
- Извини, что я так долго.
Хватит с меня эти чертовых двух дней.
- Роб, я уверен, что тебе тут ничего не светит.
Килмер. Мне хочется его убить. Действительно хочется. К моему удивлению, Сиенна только усмехается в ответ. Роб молчит, и я волей-неволей оглядываюсь на него через плечо. Он почти успевает. Но это секундное выражение на его лице. Эта чертова гримаса боли, мелькнувшая всего на пару секунд. Она настолько явственно искажает его лицо, что меня обжигает желание вернуть время вспять всего на какие-то пару минут, чтобы никогда не делать ничего подобного, чтобы остаться там, на месте, не подходить к собственной невесте, не целовать ее. Сделать все, что угодно, лишь бы не видеть, стереть эту боль с его лица. Дауни усмехается, подходя к Вэлу и кладя руку ему на плечо.
- О, это величайшая трагедия для журналистов.
Их смех заставляет меня вздрогнуть. Я запускаю пальцы в волосы и пытаюсь изобразить хоть малейший намек на улыбку. Выходит паршиво. Мои сомнения в том, что я беспросветный идиот окончательно испарились.

14.

Я выискиваю момент, чтобы поговорить с ним. Но каждый раз, когда я подхожу к нему и начинаю говорить, у Роберта обязательно находиться причина, чтобы прервать меня и отойти. Я не знаю, что могу ему предложить, потому что сам еще не разобрался в том, чего хочу, не знаю, зачем мне это, не знаю, как это сделать. Но понимаю, что это необходимо. Чувствую, что если не объясню ему, не дам каким-то образом понять, после будет уже поздно.
Наконец, под занавес ужина, каким-то чудом мне удается остаться с ним наедине. И вот теперь, как полный придурок, стою на пороге кухни и пытаюсь подобрать правильные слова. Он не переставая бормочет что-то о завтрашнем интервью, но его слова обезличены, не обращается ко мне, и если представить, на секунду, что меня здесь нет, можно подумать, что Роб говорит сам с собой. Я догадываюсь, каких трудов ему это стоит, поэтому отбрасываю к чертовой матери свои сомнения и обрываю его на середине фразы.
- Я не хочу оставлять все так, как сейчас.
Он оборачивается и смотрит на меня своими серьезными тепло-карими глазами. Коротко кивает и даже усмехается. Мы оба понимаем, о чем идет речь, и не имеет смысла продолжать эти дурацкие игры.
- Хорошо, я все понимаю. Как только закончится промоушен, я…
Я в два шага преодолеваю разделяющее нас пространство и притягиваю его за шею.
- Нет, ты не понял. Я хочу пойти дальше.
Вот так вот. Сказал. А теперь стою и дрожу, как школьник. С колотящимся где-то в районе горла сердцем, влажными от волнения ладонями, испуганными глазами. Дауни смотрит на меня со смесью удивления и насмешки. Невероятный человек. Даже в такой момент он умудряется насмехаться надо мной.
- Уверен?
Коротко киваю и прикрываю глаза. Он проводит пальцем по моим губам и выдыхает:
- Не сейчас, - в его голосе слышится улыбка.

15.

Я полусижу на кровати, бессмысленным взглядом уставившись в стену, и пытаюсь осознать тот факт, что завтра нам предстоит последнее интервью вместе. После состоится небольшая фотосессия для какого-то журнала, а вечером у меня самолет. Билеты лежат на журнальном столике в гостиной. Возможно, именно для того, чтобы они не мозолили мне глаза, я перебрался в спальню. Завтра.
Я тру руками лицо, пытаясь привести себя хотя бы в относительный порядок. О том, чтобы полностью взять себя в руки и речи не идет. С того злополучного ужина прошло уже два дня, а Роберт до сих пор молчит, не подавая признаков жизни. Как будто не было того разговора, как будто он мне просто приснился.
Мотаю головой и достаю из полупустой пачки сигарету. Сиенны сейчас нет, поэтому я могу позволить себе такую роскошь. Они спелись со Сьюзан и, кажется, отправились куда-то по магазинам, так что пару часов тишины мне обеспечено. Хотя сейчас я предпочел бы ее щебетание о каком-нибудь модельере вязкому молчанию и высасывающим все силы мыслям.
Стук заставляет меня вздрогнуть, и я даже успеваю мысленно окрестить себя пророком, пока иду до двери.
- Ты быст… - я замираю на середине фразы. Напротив меня стоит улыбающийся во все свои белоснежные тридцать два зуба, догадайтесь кто? Абсолютно правы. Одет небрежно, но с иголочки, взъерошенный и невообразимо обаятельный. В общем, как всегда безупречен.
- Мне кажется, меня не ждали, - у меня возникает смутное чувство дежа-вю, когда Роб по-хозяйски проходит в номер, оглядываясь, будто нахо
Категория: Новости | Просмотров: 845 | Добавил: orlover | Рейтинг: 1.5/2
Всего комментариев: 0
Поиск
Календарь
«  Апрель 2011  »
ПнВтСрЧтПтСбВс
    123
45678910
11121314151617
18192021222324
252627282930
Архив записей
Друзья сайта
  • Официальный блог
  • Сообщество uCoz
  • FAQ по системе
  • Инструкции для uCoz